Модный формат: актёр тверского ТЮЗа рассказал о главном моноспектакле осени "Москва-Петушки"
«Tverlife» побеседовал с человеком, примерившим экзистенциальное безумие Венедикта Ерофеева Фото: Анастасия Чистякова.
«Tverlife» побеседовал с человеком, примерившим экзистенциальное безумие Венедикта Ерофеева
Фото: Анастасия Чистякова.
В Тверском ТЮЗе поставили моноспектакль по известному произведению Венедикта Ерофеева «Москва-Петушки». Путешествие постепенно пьянеющего советского гражданина через просторы родины и собственной души. В электричке полно народа, но вся история по сути – непрерывный монолог. Это камерное произведение, в ТЮЗе оно идёт на экспериментальной площадке. Премьера состоится 21 сентября. Билеты раскуплены на месяцы вперёд. В роли главного героя – Венички – актёр Сергей Зюзин.
Стоит сказать, что моноспектакли – перспективная тенденция в Твери. Зритель уже искушён и готов рассматривать новые форматы. Один актёр, одна история. А захватывает покруче, чем большие постановки.
«Tverlife» поговорил с актёром, который готовился неделями, чтобы перевоплотиться на строго отведённое время в самого пьющего персонажа современной русской литературы.
Гримёрка. Портреты знаменитостей на стенах, большие зеркала, лампочки.
– Сергей, это ваш первый моноспектакль?
– Это первый моноспектакль в моей карьере, и, мне кажется, он будет последним (смеётся). Это тяжело на самом деле. Может быть, потом ещё попробую, но не в ближайшее время.
– Это сложнее, чем обычные спектакли?
– Гораздо сложнее и тяжелее. Этот спектакль длится один час 50 минут. Это в принципе долго, даже если речь про классический спектакль. Когда играешь с партнёром, можно за него «зацепиться», даже «спрятаться» в какие-то моменты, можно уйти со сцены и перевести дух. По-разному бывает, иногда, что называется, прёт, иногда нет. В моноспектакле всё иначе. Здесь внимание только на тебе, нужно выкладываться. Мы готовили этот моноспектакль со вторым режиссёром Семёном Ковалёвым. Он смотрел со стороны и помогал направлять процесс в нужное русло. Мы даже специально определяли места, где можно хоть немного передохнуть. Хоть чуть-чуть. А таких мест почти нет. Произведение объёмное, его не так просто уложить в час пятьдесят.
Мы старались максимально сконцентрировать действие, сделать его насыщенным, захватывающим, чтобы зритель не заскучал. Когда ты один на сцене, ты должен постоянно удивлять и удивлять, удерживать внимание всеми способами. Один раз потерял зрителя – и всё. Выпал из истории. В неё потом неимоверно трудно впрыгнуть, погрузиться вновь на тот же уровень. Даже декорации мы старались делать лаконичными, чтобы не отвлекать внимание от персонажа. Физически и эмоционально это очень тяжело. Материал тяжёлый.
– Может, в будущем выберете произведение, в котором нет такого драматизма?
– Драматизм, он во всём присутствует. Да и зачем брать простое произведение? Для хи-хи, ха-ха, на потребу публике? Я не думаю, что лёгкие произведения нужно брать для моноспектакля. Моноспектакль – это прежде всего исповедь и откровение человека. Он один, и он пришёл поговорить. Моноспектакль не должен быть лёгким. Для развлечения подойдёт водевиль, феерия. Когда мы хотим отдохнуть, мы посмотрим просто комедию. Но иногда мы хотим подумать, иногда погрустить, даже побояться. Тогда мы выбираем репертуар. Мне кажется, моноспектакль должен быть именно с драматичным оттенком.
– Почему выбрали «Москва-Петушки»?
– Всё сложилось одно к одному. И книжка попалась под руку, и проект, который был в театре. Это была творческая лаборатория, которая называлась «ТЮЗ.Эскизы». Нам (актёрам) сказали: «Пожалуйста, вот формат моноспектакля, берите материал по своему вкусу и работайте». Идея понравилась, начали работать. Например, Татьяна Романова подготовила моноспектакль «Я не жалею ни о чём. Пиаф», премьера которого состоялась 8 марта 2019 года.
– В книге герой Ерофеева пьёт. Много пьёт. Вы столько можете?
– Понятно, что в книге всё утрировано. Сколько пьёт в книге Веничка, не может выпить ни один человек в мире. Там такие неимоверные количества: все эти смеси, коктейли. Это смерть для нормального человека.
– Было желание что-то подправить в произведении? Сейчас и время другое, и запросы другие.
– Да по большому счёту ничего не поменялось. Может быть, изменилось соотношение бедных и богатых, а сам человек не поменялся. Мы же отлично понимаем, как мы живём, где мы живём. Это проблема лишнего человека. И даже не потому лишнего, что он алкоголик. Тут просто подача идёт через призму алкоголика, а на самом деле у нас каждый второй – Веничка. Да что у нас, во всём мире! Он может быть по-своему одинок, по-своему не понят, он сам чего-то не понимает и хочет разобраться. И нас таких много.
Это не обязательно советская действительность, мы не брали её в качестве контекста спектакля. Мы брали вечные вопросы, глобальные. Человеческий выбор, отношение к жизни. Веничка пьёт. Это его проклятие или его счастье? Потеря или дар? Вот он едет пьяный в грязной электричке, такой неустроенный, при этом он в каком-то смысле свободнее, чем все мы здесь. У него нет ни кредитов, ни ипотеки, ни обязательств. Свои проблемы он принимает без сожалений.
Вот мы все говорим, что счастье в семье. У меня самого прекрасная дочь, я её очень люблю и, когда в спектакле говорю о ребёнке, к которому едет Веничка, вспоминаю её. Но у героя Ерофеева другое счастье, его трудно описать. При этом он говорит, что несчастен. То есть алкоголь это и причина, и следствие. Это замкнутый круг.
– В моноспектаклях обязательно должен быть только один герой?
– Совершенно необязательно. Можно адаптировать любое произведение. Просто актёр должен подобрать произведение, которое ему созвучно. Если он разделяет эти мысли, эту боль, эту любовь. Всё сугубо индивидуально. Каждый актёр должен понять, болит ли у него душа там, где болит у героев произведения, хочет ли он поговорить об этом со зрителем.
– Для моноспектакля нужна специальная подготовка, опыт, образование, театральные подмостки?
– Нужно желание. Любой стендап – это уже моноспектакль в каком-то роде. Понятно, что это больше шоу, но уже близко. Театральные подмостки для моноспектакля не нужны. Его можно ставить где угодно, начиная со двора, на улице, в кабаке или ресторане. Мой соратник Семён, у него сейчас свой проект в Ярославле, называется «Прогон». Он делает иммерсивные спектакли, когда растворяется граница между актёром и зрителем. Это сейчас модный тренд. Можно делать такие моноспектакли, роли раздавать зрителям. Как угодно можно делать. Зависит от твоей фантазии, как ты хочешь воздействовать. Кто-то скажет: это уже не театр, это самодеятельность какая-то. А я считаю – нет. Искусство должно будоражить душу, и такие моноспектакли выполняют эту задачу.
Так вот, Семён поставил один из своих спектаклей в пельменной. Понимаете, в пельменной, туда люди поесть приходят и попить пива. После спектакля подходят к Семёну два парня, простые на вид. И говорят: «Мы в театре никогда не были, сюда поесть пришли. Но после того, что вы нам показали, мы на мир другими глазами взглянули. Мы теперь с семьями будем в театр ходить».
Это, по-моему, самое дорогое, что может быть. Дороже, чем отзыв любого критика, который придёт, сядет и скажет: «Давайте, удивляйте меня. Что вы тут приготовили?» И потом будет рецензию писать: понравилось/не понравилось. Если понравилось, хорошо. А если нет, тоже хорошо. Мне кажется, не для критиков надо делать, а для людей. Чтобы человек пришёл, посмотрел и задумался, что с этим всем делать. А что делать? Как? У Венички один был выход – умереть. А нам как быть? И вот, если задумался человек, значит, мы своей цели добились.
Ближайшие спектакли 21 и 22 сентября. Все билеты раскуплены. Следующий раз актёр Сергей Зюзин перевоплотится в Венечку только в ноябре, даты ещё не определены.
Отзыв:
Завлит Тверского театра драмы Степан Каменев.
Удалось попасть на сдачу моноспектакля «Москва – Петушки» (трагическая буффонада, 18+). Сергей Зюзин проделал огромную работу и представил произведение о богооставленности, завёрнутое в алкотреш, выполненный максимально кретивно. В финале в голове играла «Highway to Hell». Как человек, который прочитал поэму, был в восторге!
Кстати:
Не Венечкой единым.
В ТЮЗе уже есть успешный моноспектакль, который, впрочем, не наделал столько шума, как "Москва-Петушки". Речь о постановке "Ленинградкая Мадонна" по дневникам Ольги Берггольц. Это поэтесса, чьему перу принадлежат известные военные строки "Никто не забыт, ничто не забыто". Ольга Берггольц пережила репрессии 1930-х и ужасы блокады, при этом ни на минуту не оставляла веру в человечество. Роль блистательно исполнила актриса Ангелина Аладова.
Ближайшие спектакли:
15 сентября в 17:00, Воскресенье.
4 октября в 19:00, Пятница.
12 октября в 18:00, Суббота.
13 октября в 17:00, Воскресенье.
Фото: Анастасия Чистякова.
В Тверском ТЮЗе поставили моноспектакль по известному произведению Венедикта Ерофеева «Москва-Петушки». Путешествие постепенно пьянеющего советского гражданина через просторы родины и собственной души. В электричке полно народа, но вся история по сути – непрерывный монолог. Это камерное произведение, в ТЮЗе оно идёт на экспериментальной площадке. Премьера состоится 21 сентября. Билеты раскуплены на месяцы вперёд. В роли главного героя – Венички – актёр Сергей Зюзин.
Стоит сказать, что моноспектакли – перспективная тенденция в Твери. Зритель уже искушён и готов рассматривать новые форматы. Один актёр, одна история. А захватывает покруче, чем большие постановки.
«Tverlife» поговорил с актёром, который готовился неделями, чтобы перевоплотиться на строго отведённое время в самого пьющего персонажа современной русской литературы.
Гримёрка. Портреты знаменитостей на стенах, большие зеркала, лампочки.
– Сергей, это ваш первый моноспектакль?
– Это первый моноспектакль в моей карьере, и, мне кажется, он будет последним (смеётся). Это тяжело на самом деле. Может быть, потом ещё попробую, но не в ближайшее время.
– Это сложнее, чем обычные спектакли?
– Гораздо сложнее и тяжелее. Этот спектакль длится один час 50 минут. Это в принципе долго, даже если речь про классический спектакль. Когда играешь с партнёром, можно за него «зацепиться», даже «спрятаться» в какие-то моменты, можно уйти со сцены и перевести дух. По-разному бывает, иногда, что называется, прёт, иногда нет. В моноспектакле всё иначе. Здесь внимание только на тебе, нужно выкладываться. Мы готовили этот моноспектакль со вторым режиссёром Семёном Ковалёвым. Он смотрел со стороны и помогал направлять процесс в нужное русло. Мы даже специально определяли места, где можно хоть немного передохнуть. Хоть чуть-чуть. А таких мест почти нет. Произведение объёмное, его не так просто уложить в час пятьдесят.
Мы старались максимально сконцентрировать действие, сделать его насыщенным, захватывающим, чтобы зритель не заскучал. Когда ты один на сцене, ты должен постоянно удивлять и удивлять, удерживать внимание всеми способами. Один раз потерял зрителя – и всё. Выпал из истории. В неё потом неимоверно трудно впрыгнуть, погрузиться вновь на тот же уровень. Даже декорации мы старались делать лаконичными, чтобы не отвлекать внимание от персонажа. Физически и эмоционально это очень тяжело. Материал тяжёлый.
– Может, в будущем выберете произведение, в котором нет такого драматизма?
– Драматизм, он во всём присутствует. Да и зачем брать простое произведение? Для хи-хи, ха-ха, на потребу публике? Я не думаю, что лёгкие произведения нужно брать для моноспектакля. Моноспектакль – это прежде всего исповедь и откровение человека. Он один, и он пришёл поговорить. Моноспектакль не должен быть лёгким. Для развлечения подойдёт водевиль, феерия. Когда мы хотим отдохнуть, мы посмотрим просто комедию. Но иногда мы хотим подумать, иногда погрустить, даже побояться. Тогда мы выбираем репертуар. Мне кажется, моноспектакль должен быть именно с драматичным оттенком.
– Почему выбрали «Москва-Петушки»?
– Всё сложилось одно к одному. И книжка попалась под руку, и проект, который был в театре. Это была творческая лаборатория, которая называлась «ТЮЗ.Эскизы». Нам (актёрам) сказали: «Пожалуйста, вот формат моноспектакля, берите материал по своему вкусу и работайте». Идея понравилась, начали работать. Например, Татьяна Романова подготовила моноспектакль «Я не жалею ни о чём. Пиаф», премьера которого состоялась 8 марта 2019 года.
– В книге герой Ерофеева пьёт. Много пьёт. Вы столько можете?
– Понятно, что в книге всё утрировано. Сколько пьёт в книге Веничка, не может выпить ни один человек в мире. Там такие неимоверные количества: все эти смеси, коктейли. Это смерть для нормального человека.
– Было желание что-то подправить в произведении? Сейчас и время другое, и запросы другие.
– Да по большому счёту ничего не поменялось. Может быть, изменилось соотношение бедных и богатых, а сам человек не поменялся. Мы же отлично понимаем, как мы живём, где мы живём. Это проблема лишнего человека. И даже не потому лишнего, что он алкоголик. Тут просто подача идёт через призму алкоголика, а на самом деле у нас каждый второй – Веничка. Да что у нас, во всём мире! Он может быть по-своему одинок, по-своему не понят, он сам чего-то не понимает и хочет разобраться. И нас таких много.
Это не обязательно советская действительность, мы не брали её в качестве контекста спектакля. Мы брали вечные вопросы, глобальные. Человеческий выбор, отношение к жизни. Веничка пьёт. Это его проклятие или его счастье? Потеря или дар? Вот он едет пьяный в грязной электричке, такой неустроенный, при этом он в каком-то смысле свободнее, чем все мы здесь. У него нет ни кредитов, ни ипотеки, ни обязательств. Свои проблемы он принимает без сожалений.
Вот мы все говорим, что счастье в семье. У меня самого прекрасная дочь, я её очень люблю и, когда в спектакле говорю о ребёнке, к которому едет Веничка, вспоминаю её. Но у героя Ерофеева другое счастье, его трудно описать. При этом он говорит, что несчастен. То есть алкоголь это и причина, и следствие. Это замкнутый круг.
– В моноспектаклях обязательно должен быть только один герой?
– Совершенно необязательно. Можно адаптировать любое произведение. Просто актёр должен подобрать произведение, которое ему созвучно. Если он разделяет эти мысли, эту боль, эту любовь. Всё сугубо индивидуально. Каждый актёр должен понять, болит ли у него душа там, где болит у героев произведения, хочет ли он поговорить об этом со зрителем.
– Для моноспектакля нужна специальная подготовка, опыт, образование, театральные подмостки?
– Нужно желание. Любой стендап – это уже моноспектакль в каком-то роде. Понятно, что это больше шоу, но уже близко. Театральные подмостки для моноспектакля не нужны. Его можно ставить где угодно, начиная со двора, на улице, в кабаке или ресторане. Мой соратник Семён, у него сейчас свой проект в Ярославле, называется «Прогон». Он делает иммерсивные спектакли, когда растворяется граница между актёром и зрителем. Это сейчас модный тренд. Можно делать такие моноспектакли, роли раздавать зрителям. Как угодно можно делать. Зависит от твоей фантазии, как ты хочешь воздействовать. Кто-то скажет: это уже не театр, это самодеятельность какая-то. А я считаю – нет. Искусство должно будоражить душу, и такие моноспектакли выполняют эту задачу.
Так вот, Семён поставил один из своих спектаклей в пельменной. Понимаете, в пельменной, туда люди поесть приходят и попить пива. После спектакля подходят к Семёну два парня, простые на вид. И говорят: «Мы в театре никогда не были, сюда поесть пришли. Но после того, что вы нам показали, мы на мир другими глазами взглянули. Мы теперь с семьями будем в театр ходить».
Это, по-моему, самое дорогое, что может быть. Дороже, чем отзыв любого критика, который придёт, сядет и скажет: «Давайте, удивляйте меня. Что вы тут приготовили?» И потом будет рецензию писать: понравилось/не понравилось. Если понравилось, хорошо. А если нет, тоже хорошо. Мне кажется, не для критиков надо делать, а для людей. Чтобы человек пришёл, посмотрел и задумался, что с этим всем делать. А что делать? Как? У Венички один был выход – умереть. А нам как быть? И вот, если задумался человек, значит, мы своей цели добились.
Ближайшие спектакли 21 и 22 сентября. Все билеты раскуплены. Следующий раз актёр Сергей Зюзин перевоплотится в Венечку только в ноябре, даты ещё не определены.
Отзыв:
Завлит Тверского театра драмы Степан Каменев.
Удалось попасть на сдачу моноспектакля «Москва – Петушки» (трагическая буффонада, 18+). Сергей Зюзин проделал огромную работу и представил произведение о богооставленности, завёрнутое в алкотреш, выполненный максимально кретивно. В финале в голове играла «Highway to Hell». Как человек, который прочитал поэму, был в восторге!
Кстати:
Не Венечкой единым.
В ТЮЗе уже есть успешный моноспектакль, который, впрочем, не наделал столько шума, как "Москва-Петушки". Речь о постановке "Ленинградкая Мадонна" по дневникам Ольги Берггольц. Это поэтесса, чьему перу принадлежат известные военные строки "Никто не забыт, ничто не забыто". Ольга Берггольц пережила репрессии 1930-х и ужасы блокады, при этом ни на минуту не оставляла веру в человечество. Роль блистательно исполнила актриса Ангелина Аладова.
Ближайшие спектакли:
15 сентября в 17:00, Воскресенье.
4 октября в 19:00, Пятница.
12 октября в 18:00, Суббота.
13 октября в 17:00, Воскресенье.
Последние новости
Судебное разбирательство по делу о праве пользования жильем в Кимрах
Кимрский городской суд рассмотрел иск о лишении права пользования жилым помещением.
Суд в Кимрах защитил авторские права
Кимрский городской суд удовлетворил иск о защите авторских прав и компенсации
Новая мера поддержки многодетных семей в Верхневолжье
Детям многодетных родителей будут предоставлять спортивную форму для занятий спортом.
Преобразователь частоты
Все преобразователи проходят контроль и имеют сертификаты с гарантией
На этом сайте представлены актуальные варианты, чтобы снять квартиру в Северодвинске на выгодных условиях