Новоторжский драматический театр

Старожилы Торжка, конечно, помнят, что до войны в нашем городе был свой драматический театр. Он был открыт в 1934 г. во вновь перестроенном здании бывшего Городского четырехклассного училища на ул. Кирова. Попытаемся восстановить историю Новоторжского драматического театра на основе материалов местной периодической печати, которые позволяют узнать не только отдельные факты, касающиеся театра, но и проследить его развитие и рост актерского мастерства.

С открытием Новоторжского театра заметки о его работе печатались по-чти в каждом номере газеты «Знамя ударника». Часто театру отводилась целая газетная полоса, которая включала многочисленные отклики зрителей и заметки членов театрального коллектива.
Так, четвертая полоса газеты от 23 декабря 1934 г. почти полностью была посвящена недавно открывшемуся городскому театру [Знамя ударника. 1934. 23 декабря. С. 4.   (ВИЭМ]. Статьи объединены рубрикой-лозунгом «Театр у нас построен хороший – хорошо должен работать и драматический коллектив». Под заголовком «Рабочий зритель о театре» – пять заметок, при прочтении которых бросается в глаза категоричность суждений, требовательность, заменяющая предложения и просьбы, нетактичность высказанных замечаний об игре актеров.

В одной из них секретарь парторганизации кожзавода Б. Мельцер отмечает, что в строительстве театра принимали участие рабочие всех организаций, и «сейчас коллективу театра рабочий зритель вправе предъявить свои требования – овладевайте мастерством высокого искусства, работайте и учитесь, учитесь и работайте». Учащийся неполной средней школы N 1 в не менее категоричной форме обращается с просьбой: «мы хотим видеть художественные постановки, которые бы отражали рост нашей страны, борьбу наших отцов на фронтах гражданской войны, на фронтах построения социализма». «Мы хотим видеть на сцене произведения М. Горького» – так называется заметка слесаря Н. Лаврова, в которой предлагается осуществлять рабочий контроль над театром, с целью выхода коллектива театра «на правильную линию». «Не лишним было бы, – пишет далее Н. Лавров, – если бы коллектив перед постановкой совместно с рабочими-ударниками обсуждал, как лучше поставить пьесу и какую. …Пусть тот же артист Накашидзе придет к нам на кожзавод и познакомит с репертуаром, а мы в свою очередь дадим свои предложения».

Тут же и первый отклик на спектакль в день открытия театра инструментальщика Н. Лонина. «Комедия «Горе от ума» вещь хорошая… Но коллектив не сумел справиться со своей задачей. Взять хотя бы Чацкого (Накашидзе). В комедии он является как представитель передового либерального дворянства, вступившего на путь критики жизни и укладов этого дворянства. Но он показан слабо. Чацкий был превращен в болтуна и оставил у зрителя чувство жалости к нему, а особенно в сцене, когда говорят, что он сошел с ума. Остальные персонажи комедии, как Молчалин, Скалозуб также показаны слабо». И далее: «…надо будет проводить конференции или совещания артистов совместно с рабочим зрителем по обмену мнений хотя бы по одной постановке. Это будет не лишним».
Вот так: ни много ни мало – «контроль», требования «высоких художественных постановок», обсуждение спектаклей «широкими рабочими массами». Где уж тут позавидовать актерам нового театра. Кто же они были?

К сожалению, судить о профессиональной квалификации артистов Новоторжского театра по газетным материалам не предоставляется возможным. Можно только предположить, что основной состав труппы – это артисты, пришедшие в театр из коллективов художественной самодеятельности. В этом отношении показательна судьба Анастасии Михайловны Зайцевой. Участницей драматического кружка она стала еще подростком, позже, работая на обувной фабрике им. Леккерта, продолжала активно участвовать в художественной самодеятельности. В 1936 ее вместе с мужем Романом Зайцевым пригласили в труппу городского театра. С тех пор более тридцати пяти лет своей жизни отдала А. М. Зайцева профессиональной сцене будучи актрисой Торжокского, а затем Кимрского драмтеатров.
Но не все актерские судьбы складывались столь благополучно. Резкие суждения, упреки, непрофессиональная критика, по-видимому, делали свое дело. Актерский состав обновлялся ежегодно.
В одной из газет, посвященной открытию нового сезона и подведению итогов прошедшего, читаем: «Труппа имела много даровитых, быстро растущих творческих артистов, но отсутствие спаянности между отдельными артистами, отсутствие большевистской самокритики мешали использованию сил и возможностей. Вступая в новый сезон, театр, надо думать, учтет недо-четы прошлых сезонов. Состав труппы обновлен главным образом за счет квалифицированных сил. Новоторжский зритель может только приветствовать возвращение на сцену нашего театра хорошо известных артистов т.т. Накашидзе и Ванина..» [Знамя ударника. 1936. 30 сентября. С. 3.   (ВИЭМ.  КОФ. 2604).].
Это значит, что за неполные два года актеры Н. А. Накашидзе и А. Н. Ванин успели поработать какое-то время, уволиться и вновь приступить к работе в театре, теперь уже в качестве режиссеров вместе с С. С. Сабуровой. Директор и художественный руководитель театра В.А. Ваграмов в своей заметке, напечатанной на этой же газетной полосе, представляет всех троих как «опытную режиссуру, обладающую большим практическим навыком, производственный стаж которых составляет не менее 20 лет каждого» [Знамя ударника. 1936. 30 сентября. С. 3.   (ВИЭМ.  КОФ. 2604).]. Имел ли он в виду под «производственным стажем» стаж профессиональный, остается загадкой.

Тем временем положительные отзывы об игре актеров на страницах газеты перемежаются с резко отрицательными. В январском номере 1937 г. в «Заметках зрителя» игра вышеупомянутых актеров в спектакле «Без вины виноватые» отмечена как высоко профессиональная. Зритель же А. Соколов из Школы слепых придерживается иной точки зрения. В своей статье, напечатанной несколькими месяцами позже, он дает актерам следующие практические советы: «Актрисе Сабуровой нужно освежить приемы игры. В некоторых ролях у нее одни и те же жесты, мимика, интонация, а отсюда получается актер, а не образ. В игре Накашидзе, в общем, очень хорошей, иногда проскальзывает излишняя декламация». Радует, что ниже автор все же отме-чает некоторых «даровитых» актрис – Арцыбашеву, Исупову, Каминскую и «любимца публики» актера Захарова. Тут же в небольшой заметке «Хороший коллектив» зритель Григорьев высказывает следующее замечание: «Артисту Карантаеву в пьесе «Лес» нужно было быть немного выдержаннее, а то он в сцене с Гурмыжской оборвал декоративное дерево» [Знамя ударника. 1937. 28 мая. С. 3.  (ВИЭМ. КОФ. 2603.)].
Какова же была реакция актеров на не всегда корректные и справедливые замечания? От них, конечно же, ждали самокритики.
В одной из заметок театрального зрителя так прямо и говорится: «Среди коллектива должна быть поставлена повседневная массовая и воспитательная работа, шире развернута самокритика…». Что ж, как и полагалась, она (самокритика), конечно же, присутствовала в местной печати. На этой же газетной полосе опубликована статья актера С. Чаргонина. Статья так и называется «Сделано еще не все». Автор, рассказывая о работе новоторжского театра, дает и оценку своей деятельности: «…я удовлетворен отношением ко мне зрителя, печати, режиссуры и товарищей по работе. Я нес сравнительно большую и ответственную работу. Справился ли я с ней? По-моему, да, но не так, как бы мне хотелось. Чего я не сделал, не доработал – вина лежит отчасти на мне…» [Знамя ударника. 1937. 28 мая. С. 3.  (ВИЭМ. КОФ. 2603.)].
Иногда в своих немногочисленных, относительно зрительских, заметках актеры пытаются очень робко оправдаться. Так молодые актрисы театра М. Каминская и В. Семенова сетуют на недостаточную помощь режиссеров и на плохо поставленную «теоретическую подготовку». Некоторые актеры причину, влияющую на «качество выпускаемой продукции» видят в «излишней поспешности в выпуске спектаклей».
На самом деле, количество новых постановок за сезон просто удивляет. Театральный сезон 1935–36 гг. дал двадцать шесть премьер, 1936-37 – двадцать. В 1938-39 гг. новоторжскому зрителю показали семнадцать пьес, из которых шестнадцать впервые шли на сцене театра.
За год театр посещало около 100 тысяч зрителей. Приведем конкретные цифры, которые удалось обнаружить на страницах газет. За сезон 1935-36 гг. театр обслужил 88 800 чел, за 1937- 38 гг. – 87 500, за 1938-39 гг. – 95 000. С 1 октября по 1 января 1937 г. спектакли новоторжского театра посмотрели 30 162 зрителя.
Какой же репертуар предлагал театр своим зрителям? Надо отметить, что запросы новоторов были разнообразны. Они звучали со страниц газет настойчиво, порой требовательно: «больше пьес советских драматургов», «..пьес, отражающих историю нашей страны», «..чаще устраивайте поста-новки для школьников», «больше пьес западных классиков» и т. п. В одной из газет 1939 г. статья так и называлась: «Ждем спектаклей на оборонные темы». Авторы – мастер коробочного цеха П. И. Смирнова и стахановка М. М. Кочнова с фабрики «Аптупаковка» – относили, к ним пьесы «из жизни по-граничников, советской молодежи и о Дальнем Востоке, о наших девушках, которые там живут» [Знамя ударника. 1939. 24 мая. С. 3.  (ВИЭМ. КОФ. 5877.)].
Обычно перед началом нового театрального сезона в горсовете заслушивался отчет о работе театра и его готовности к предстоящему сезону, обсуждался и репертуар. Кроме того, о репертуаре много говорили на конференциях со зрителями. Это было нормой того времени и никого не удивляло. Артист и режиссер театра А. Н. Ванин в одной из статей пишет: «Я считаю, что к составлению репертуарного плана на будущий сезон необходимо привлечь общественность города, возглавив эту работу через районный комитет партии и областной комитет по делам искусства» [Знамя ударника. 1939. 24 мая. С. 3.  (ВИЭМ. КОФ. 5877.)].

О репертуаре новоторжского театра рассказывает нам не только газетный материал, но и программки спектаклей, хранящиеся в фонде нашего музея. Вот они немного выгоревшие, помятые, но все еще торжественно разноцветные и праздничные. Чьи руки держали их во время спектаклей, кто бережно и с любовью хранил их долгие годы? Ясно одно, что это был или были большие любители местного театра. Анализ их показывает, что театр предлагал пьесы на любой вкус.
Из классической русской драматургии часто давали «Грозу», «Лес», «Бешеные деньги» А.Н. Островского, «Ревизор» Н. В. Гоголя, «Воскресение» по роману Л. Н. Толстого, «Испанцы» М. Ю. Лермонтова и мн. др. С успехом шли советские пьесы: «Платон Кречет» А. Корнейчука, «Сестры» Ю. Германа, «Дорога цветов» В. Катаева, «Инга» А. Глебова. Очень любили новоторы и пьесы зарубежных драматургов: «Женитьба Фигаро» Бомарше, «Мария Тюдор» В. Гюго, «Хозяйка гостиницы» Гольдони. Особенно тепло зрители отзывались о комедии Дж. Флетчера «Испанский священник», премьера которой состоялась осенью 1940 года. Незатейливый сюжет пьесы привлекал театралов «ликующей жизнерадостностью, свежестью, ощущением полноты и силы жизни».
Часто на сцене новоторжского театра проходили концерты артистов из других городов, выступления самодеятельных коллективов, тематические вечера. Газетные полосы пестрят такими объявлениями Гортеатра. Вот несколько из них: в апреле 1939 г. состоялся «Вечер интеллигенции», в марте – концерт участников областного смотра художественной самодеятельности от Новоторжского района, 20 февраля 1941 г. жителям Торжка предлагался заключительный концерт фестиваля музыки в колхозах с участием солиста Государственного Ордена Ленина Академического театра СССР И.П. Бурлака и артистов Московской филармонии и консерватории С. Л. Саламатиной, П. П. Ильченко, С. Н. Одинцовой.
Все годы существования театра в Торжке его коллектив оказывал методическую помощь многочисленным колхозным и городским драматическим кружкам. С этой целью в 1936 г. предполагалось даже организовать при театре «консультационное бюро» [Знамя ударника. 1936. 30 сентября. С. 3.  (ВИЭМ. КОФ. 2604)]. Многие артисты были руководителями са-модеятельных коллективов. Например, А. Н. Ванин руководил драмкружком Института льна. С его помощью сотрудники института успешно справились с постановкой такой серьезной пьесы, как «Правда хорошо, а счастье лучше» А. Н. Островского.
Новоторжский театр не был изолирован от театральной жизни страны, области. Шел постоянный обмен спектаклями во время театральных сезонов с драматическими театрами Ржева, Калинина. Кроме того, каждое лето наши артисты выезжали на гастроли во многие районные центры. Как правило, гастроли проходили в июне-июле, август был временем отпусков. В сентябре труппа преступала к репетициям, а в октябре открывался премьерой новый сезон.
Особенно торжественным было открытие юбилейного театрального сезона в 1939 г., но праздник состоялся позже, 25 января 1940 г. Очевидно, ему предшествовала большая подготовительная работа. Для его организации была даже создана специальная «Юбилейная комиссия». Именно такую подпись можно прочесть на пригласительном билете на торжественный вечер, посвященный пятилетию работы театра. На первой его странице фотография городского театра, на четвертой текст: «На уроках и опыте борьбы за ком-мунизм создаем мы наш социалистический по содержанию и национальный по форме советский театр, достойный славного дела Ленина и Сталина». В программу вечера был включен доклад о работе музея, приветствия от организаций и показ пьесы Грибоедова «Горе от ума» [ВИЭМ. КОФ. 390/1674]. Выбор спектакля не случаен, именно этой постановкой состоялось открытие городского театра в 1934 г.
Когда читаешь и перечитываешь газетные статьи о Новоторжском театре, становится очевидным, как с годами изменился театр, вырос профессионализм актеров, изменилось отношение к нему зрителей. Отзывы новоторов о просмотренных спектаклях стали более грамотны, нет уже такой резкой критики, чаще звучат слова благодарности в адрес любимых актеров. Очевидно, что с годами новоторы сроднились, прикипели к театру, которому, как самому близкому человеку прощается все. Изменились по содержанию и по форме и статьи членов коллектива театра. Разбор сыгранных спектаклей, обсуждение вопросов о работе театра в них более профессиональны и интересны.
Тщательная проработка газетного материала и программ спектаклей дает право с уверенностью назвать ведущих актеров Новоторжского городского театра. Это, прежде всего, любимцы публики Н. Д. Накашидзе, К. О. Захаров, В.С. Семенова, С. С. Сабурова, А. Н. Ванин, С. Т. Чаргонин, М. Д. Каминская, Ф. И. Исупова, М. П. Арцыбашева. Многие из них проработали в театре со дня его открытия до 1941 г. Тепло отзывались зрители о Е. А. Чиживой, В. А. Вишневской, А. А. Бутузове, М. Е. Груздеве и др.
Война застала Новоторжский театр на гастролях. 22 июня 1941 г. артисты прибыли в Великие Луки. На вокзале они не увидели, как обычно, встречающих с цветами любителей театра. Поджидавший же их администратор театра Б. Л. Файнберг сообщил им о начавшейся войне.
Стремительное наступление фашистов сразу же превратило Торжок в прифронтовой город. Строились оборонительные сооружения, шла поспешная эвакуация. 25 июня 1941 г. в местной газете был опубликован приказ гражданам города и района о мерах по обеспечению общественного порядка и государственной безопасности. Среди мероприятий бросается в глаза один из пунктов: «Работу театров, кино, клубов… в 22.30 – прекращать». Удивительно – не «запретить», а лишь заканчивать пораньше. Казалось бы, сама жизнь остановилась, какой уж тут театр или кино. Сводки с фронта, указы и обращения, патриотические рассказы, похоже, навсегда вытеснили с газетных полос привычные для новоторов рекламные объявления театра, не-большие зрительские заметки и серьезные режиссерские статьи.

Но вот чудо! На второй странице новоторжской газеты за 12 октября 1941 г. – большая статья под рубрикой «Театр». Автор Л. Иванова сообщает, что «18 сентября коллектив городского драматического театра начал свою работу». Затем подробно рассказывает о сыгранной на днях премьере – спектакле «Сестры Федоровы» Герасимова, восхищаясь «оригинальной режиссерской выдумкой» постановщика пьесы М. И. Пясецкого, отмечая удачную игру актеров. Все как прежде, как будто бы и нет войны. И только в конце: «Театр, работающий сейчас, в дни войны, с особенным подъемом, постановкой «Сестры Федоровы» подчеркивает большие творческие возможности коллектива. Остается пожелать ему и в дальнейшем плодотворной работы» [Знамя ударника. 1941. 12 октября. С. 2.  (ВИЭМ. 390/329/4).].
Это было напечатано 12 октября, а в ночь на 13-е немецкая авиация подввергла город ожесточенной массированной бомбардировке. Налеты продолжались вплоть до 29 октября. Почти полностью был уничтожен центр и западная часть города. Среди разрушенных исторических зданий города был и Новоторжский городской театр.

Театр в Торжке прекратил свою деятельность, но не свое существование. Он дал основу новому театру. Уже в мае 1942 года, когда на территории Калининской области еще полыхала война, в Кимрах открылся новый дра-матический театр. Труппа вновь открывшегося театра состояла всего лишь из девяти человек, шесть из них были актеры Новоторжского театра. Кимряки же до сих пор называют Торжок «колыбелью» своего театра.

Т. Я. Морозова, ст. научн. сотр. ВИЭМ //